Фото Сергея Бобылева / ТАСС
Россия пытается сделать из вооружения новую нефть, заместив оборонными доходами нефтегазовую выручку. Однако сделать это вряд ли удастся — оружие как экспортный товар слишком опасно
Писать о российском военном бюджете аналитику всегда непросто. Ясно, что финансирование обороны негативно влияет на перспективы роста российской экономики. Впрочем, так происходит в любой стране: расходы на оборону — это пассив, а не актив любого бюджета.
Из-за секретности оценить масштабы этого ущерба сложно. Согласно указу президента «Об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне» к засекреченным статьям бюджета могут относиться сведения о финансировании разведки и контрразведки, оперативно-розыскной деятельности и борьбе с терроризмом, а также собственно оборонные расходы и прочее.
Всего на нужды обороны, как можно понять из разных источников, уходит примерно каждый пятый рубль из бюджета страны. Это около 3,3 трлн рублей ежегодно, что составляет 4,2% ВВП. Россия находится в топ-10 стран мира по расходам на оборону после таких государств, как США, Китай, Саудовская Аравия. По последним данным, в этом году российский бюджет потратит на оснащение Вооруженных сил РФ около 1,5 трлн рублей. Зачем страна направляет колоссальные средства на оборону?
Оружие на экспорт
Одно из объяснений состоит в том, что российские власти стремятся сделать из оружия «новую нефть». Дело в том, что до 2016 году страну вполне сносно «кормил» экспорт нефти и газа. А потом случился перелом. По итогам 2016 года федеральный бюджет России недосчитался порядка 2,97 трлн рублей, или 3,5% ВВП, в первую очередь из-за сокращения нефтегазовых доходов.
Кроме того, снижение притока нефтедолларов усугубилось дипломатической войной Кремля с Вашингтоном и многочисленными шпионскими скандалами, которые привели к новым порциям болезненных санкций. В итоге доля нефтегазовых доходов в общих доходах бюджета сократилась до 36% (по сравнению с 50% в 2014 году, например).
Тогда и возник резонный вопрос: чем заместить выпадающие нефтегазовые доходы? В те годы власти активно воплощали в жизнь программу импортозамещения. Но вскоре стало понятно, что при всех ее неоспоримых плюсах с экспортом агропромышленной продукции (помимо всем понятного зерна и древесины) у России особо не складывается. Так в поле зрения Кремля и российского правительства оказалась оборонка.
Конечно, Россия могла бы сделать ставку на что-то еще, но, к большому сожалению, ей выпали такие карты. «Быстрого» товара на экспорт под рукой не оказалось, а в мире возник спрос на оружие. А где есть спрос, там и предложение. И, к слову, Владимир Путин оказался абсолютно прав в том, что сирийские события, помимо их очевидного негативного эффекта, предоставили российским военным уникальный полигон для испытаний военной техники и, что реже упоминается в СМИ, фактически бесплатный маркетинг, причем такой, какого не получишь ни на одной военной выставке.
Трудности диверсификации
Однако сделать из вооружения новый источник экспортного дохода вряд ли удастся — слишком уж это сложный товар.
Во-первых, власти вроде бы позиционируют уникальность новых военных разработок в области вооружений и их недосягаемость для других государств (что по некоторым характеристикам вполне справедливо). Но как быть с тем, что ради диверсификации экономики и ухода от «нефтяного проклятия» ВПК подвергает себя риску раскрытия секретных технологий? Ведь именно к этому неизбежно ведет массовый экспорт такой продукции.
Еще один болезненный аспект, не позволяющий говорить о ВПК как о «палочке-выручалочке» внешнеэкономической концепции развития России, — это необходимость выстраивания обширной и разветвленной сети центров обслуживания такой техники по всему миру.
Третья сложность заключается в санкциях, которые такие поставки могут ограничивать. Недавняя история с самолетами МС-21, для которых из-за санкционного режима были перекрыты поставки материалов для композитного крыла самолета, вскрыла гораздо более глубокую зависимость этих предприятий от импорта, чем принято думать. И это опять же наводит на дополнительные размышления о технической реализуемости такой экспортной диверсификации.
Конечно, Россия может, как водится, асимметрично ответить запретом поставок за рубеж ракетно-космических двигателей РД-180 или даже палладия, который только из-за своего российского происхождения (РФ занимает первое место в мире по производству этого металла) вырос в цене с середины прошлого года на фоне усиления санкционного давления на 55%, — это абсолютный рекорд среди всех биржевых металлов. Однако такой подход едва ли можно назвать рыночным.
Таким образом, понятно, почему расходы государства на оборону так велики. Общая стоимость госпрограммы вооружения на 2011-2020 годы составляет порядка 20 трлн рублей. Предполагается, что почти 80% этих средств пойдут на закупку высокотехнологичного оружия, и это может послужить мощным катализатором роста российских компаний ВПК. При условии, что государство вновь не поменяет свою стратегию, что в последние годы случалось нередко и по разным причинам.
Однако верить в то, что оружие — это лучшее, что может предложить миру Россия, все же не хочется.