Фото ExoHand
Уже в недалеком будущем людям придется учиться решать такие творческие и интеллектуальные задачи, которые невозможно алгоритмизировать. Всем остальным будут заниматься «роботы»
На проходившем в начале марта Сочинском инвестиционном форуме, я ненароком напомнил собравшимся, что в течение следующих десяти лет Россию ждет кадровая турбулентность. Вследствие технологического прогресса мы можем потерять 26 млн рабочих мест: 6 млн из них пропадут в принципе, а другие 20 млн будут с новыми требованиями – не умрут полностью, но будут требовать других компетенций. Причем связанных с такими профессиями, о существовании которых мы сейчас, скорее всего, и не подозреваем. Казалось бы, очевидный тренд при нынешней скорости развития технологий? Но прогноз едва не вызвал фурор! Такая реакция – серьезный повод задуматься: правда ли мы готовы к тем переменам, что стоят на пороге вместе с цифровизацией? Верно ли мы представляем себе её последствия и открывающиеся возможности? А ведь это ещё и сигнал не только обычному населению, но и государству, и бизнесу — им придется по-новому осмыслить понятие «человеческого капитала» и природы менеджмента сегодня. Пока корпоративный и госсектор методично занимались тотальной регламентацией своей работы, фронт борьбы между автоматизацией и человеком переместился в плоскость « искусственный интеллект против человека». И чтобы понять, как сохранить конкурентоспособность страны в этих новых условиях, стоит задуматься: актуальны ли в принципе корпоративные регламенты прошлого в современном мире и верно ли мы понимаем роль человеческого капитала?
» style=»display: none»>
Долгие годы дискуссия управленческих школ проходила по линии того, что важнее для долгосрочного успеха и выживания организации – четко прописанные корпоративные процедуры или человеческий капитал? Многие управленцы с опытом работы в крупных компаниях без сомнений выбирают первое. Это ответ, подразумевающий, что любую типовую деятельность можно описать инструкциями, во многом сохранял свою актуальность даже в последние десятилетия. Компании внедряли TQM (Всеобщее управление качеством — система управления, предполагающая постоянное улучшение организации в целом — Forbes) и выстраивали процедуры, описывая, как должна быть организована деятельность в той или иной сфере – к примеру, в закупках или производстве. В наиболее трудных или ответственных местах создавали детальные инструкции о том, как именно нужно поступать. В тех местах, где процедуру описать невозможно или нецелесообразно, ответственность перекладывалась на людей – при условии, что сотрудник соответствует прописанной заранее квалификации и имеет регламентированный требованиями опыт работы. То есть, буквально стало принято, что в парадигме TQM любую типовую деятельность любой организации можно качественно регламентировать.
Предположим, этот принцип все еще универсален. Значит, диджитализация несет человечеству плохие новости. Кто является идеальным исполнителем любых алгоритмизированных процедур? Разумеется, роботы и искусственный интеллект, ведь они всегда делают все строго по регламенту, выстроенному и описанному программистом. Сегодня мы с вами наблюдаем впечатляющий процесс: цифровизация радикально меняет инфраструктуру прошлого и открывает новую страницу в автоматизации и регламентации любых процессов. Меняется природа инфраструктуры, рынков, продукта и даже самой организации. В индустриальном обществе в основе инфраструктуры лежали физические объекты: станки, заводы, мосты, дороги. В постиндустриальном обществе к инфраструктуре прошлого добавились телеграфные и телефонные кабели, положившие начало эпохе связи. Апогеем постиндустриальной экономики стали сотовые сети, охватившие миллиарды людей, и процессорные мощности миллионов компьютеров. Но все эти годы накапливаемая инфраструктура была физической. В цифровой экономике точкой прорыва к новой эффективности стал программный код, который, даже несмотря на свою способность «самообучаться» на новых данных, несет в себе чистый алгоритм.
Для мира, основанного на корпоративной модели алгоритмизации всех процессов, это серьезный шаг вперед. Уже очень скоро, точно так же, как в свое время исчезли фонарщики и телефонистки, исчезнут и другие привычные профессии: водители, бухгалтеры, юристы, кадровики. Развитие автопилотируемых автомобилей поставит под угрозу исчезновения рабочие места 3,5 миллионов американских дальнобойщиков. В прошлом году исследователи Oxford Martin School разложили 720 профессий на 9 ключевых навыков и подсчитали вероятность их автоматизации. Оказалось, что с вероятностью в 90% к 2035 году будут полностью, например, «оцифрованы» специалисты по кадровому администрированию и подбору персонала. «Роботы» для поиска персонала и проведения собеседований, способного полностью заменить 100% рекрутеров, уже появляются.
Но остановим на секунду мысль: стоит ли бояться тотальной замены человеческого труда роботами? Означает ли это, что и человеческому труду, и прежней системе управления приходит конец, а жители планеты будут обеспечиваться по модели безусловного базового дохода, с которой сейчас экспериментируют некоторые западные страны? Я бы не стал высказываться так категорично. На наше счастье, именно развитие технологий обнажило ключевую проблему корпоративной регламентации и модели TQM: многие аспекты творческой, командной работы и эффективного взаимодействия людей в принципе не поддаются ни алгоритмизации, ни диджитализации. Как хорошо заметил в одном из своих интервью Илон Маск: «В большинстве крупных компаний процесс становится заменой мышлению. Вас подталкивают вести себя как шестеренка большого механизма. Откровенно говоря, это позволяет держать людей, которые не слишком умны и креативны».
Ни философия регламентации, ни искусственный интеллект не дают ответа на вопрос, как формализовать творчество, лидерство, командообразование и мотивацию человека. И дело даже не в том, что этот ответ зависит от множества внешних и внутренних факторов – корпоративной культуры, профессионального бэкграунда сотрудников, сферы деятельности и т.п. Все сложнее: из моего почти 20-летнего опыта руководства людьми могу сказать, что универсальная система управления и мотивации – миф. Если человеку интересно заниматься своим делом, он делает это со всей страстью, как и хороший предприниматель, мотивация которого – не в деньгах. Если нет, в таком случае мотивационная система нужна лишь как временная мера, пока вы не нашли сильную замену слабомотивированному сотруднику. Значит, мотивация – это не просто создать систему KPI, это про то, как найти правильного человека и дать ему раскрыться! И только правильный человек, вооруженный знанием и правильной мотивацией, всегда может подняться над конвейером, стать генератором креативных идей, подходов и новых алгоритмов, либо точкой сбора новой команды. Именно поэтому на собеседовании я всегда задаю простой вопрос – «расскажите о каком-нибудь из своих самых интересных проектов», но слежу не только за самим ответом, а еще и за тем, насколько страстно и заинтересованно человек рассказывает о своем деле.
На мой взгляд, нужно придерживаться важного принципа: для решения набора задач в определенной области нужен один, но очень правильный человек, которому нужно предоставить свободу реализации себя и построения команды. Опираясь на этот принцип, несложно заметить, что схожая задача стоит сегодня и перед Россией в целом: нам нужно дать возможность заинтересованным людям раскрыть свой потенциал в том деле, которое мотивирует их к новым свершениям. Но с этим есть проблема. В рейтинг стран GTCI — конкурентоспособности талантов — Россия занимает сравнительно высокое 36-е место по критерию глобальных знаний и производственных навыков, но отстает от конкурентов по возможностям привлечения талантов. Еще более показателен другой рейтинг — Global Talent Competitiveness Index, который показывает способность страны создавать, привлекать, наращивать, удерживать и использовать в своей деятельности человеческий капитал. В нем Россия занимает только 53 позицию. Разрыв позиций в двух этих рейтингах обнажает очевидное: таланты Россия все еще производит, а вот использовать их толком мы уже не можем. Как следствие, наш человеческий капитал бежит и улетучивается, а ведь именно он необходим России как никогда.
И вот почему. Уже в недалеком будущем людям придется учиться решать такие творческие и интеллектуальные задачи, которые невозможно алгоритмизировать – а всем остальным будут заниматься «роботы». И если в цепочке создания стоимости какие-то зоны предельно коммодитизируются и «оцифруются», то львиная часть стоимости будет формироваться теми, кто создает такие платформы «цифровизации». Режиссеры Вачовски в нашумевшей «Матрице» назвали эту роль «архитектором». Для общества это значит, что люди действительно станут важнее процедур. К сожалению, не только большая часть России, но и всего мира до сих пор живет в устаревшей парадигме человека как всего лишь элемента структуры. Этот способ мышления доминирует в силу того, что в экономике все еще преобладают промышленные компании – заложники логики «конвейера». Но времена меняются, а потому системы, в которых человек – буквально по Марксу – всего лишь батарейка или элемент производительных сил, даже подкрепленные «цифрой» и «кодом», уже обречены на отставание в конкурентной гонке за будущее.