Yuya Shino / Reuters
Благодаря высоким ставками в России спекулянтам кэрри-трейдерам не страшно даже снижение цен на нефть. Зато после снижения ставок ЦБ можно сразу получить обвал рубля на завершении carry trade, а затем — и новый скачок инфляции.
Недавнее решение Центрального Банка о снижении базовой ставки на символические 0,25 п.п., до 9,75% стало очередным подарком оффшорным инвестиционным фондам, привлекающим дешёвые доллары для краткосрочного вложения их в высокодоходные рублёвые облигации. Конечно, Банк России вовсе не ставил интересы спекулянтов с финансового рынка выше интересов российских заёмщиков из реального сектора. Но маловероятно, что руководители ЦБ, прогнозирующие рост экономики в ближайшие годы на уровне 1-2% в сочетании с целью по инфляции в 4%, не в силах сравнить тот номинальный рост ВВП в рублях, который получится в итоге (на 5-6%), с собственной ставкой порядка 10%. Ведь с учётом уровня рисков в России такая ставка ЦБ означает, что стоимость заимствований для реального сектора составит как минимум 14-15%. Вряд ли есть смысл спрашивать у сотрудников ЦБ, какой легальный бизнес обеспечивает такую доходность. Зато им наверняка известно, что на финансовом рынке на фоне еженедельных новостей о банкротствах банков, один бизнес остаётся неизменно прибыльным. И это carry trade.
» style=»display: none»>
Carry trade – это инвестиционная стратегия, построенная на разнице процентных ставок в валюте фондирования и валюте инвестирования. Доходность стратегии складывается из двух факторов: разницы в процентных ставках и укрепления валюты инвестирования против валюты фондирования. В некоторых случаях к доходу инвестора добавляется ещё и эффект роста цен на облигации. Именно это происходило в 2016-2017 годах с ОФЗ.
У этой инвестиционной стратегии (для названия которой даже нет точного и лаконичного перевода на русский язык), есть два направления реализации: на макро- и микроуровнях. В первом случае речь идет о стране в целом — экономические агенты занимают в иностранной валюте с низкой процентной ставкой и инвестируют в активы, выраженные в другой (обычно своей) национальной валюте, приносящие более высокую доходность. В России это в начале 2008 года привело к значительному укреплению рубля и чистой отрицательной инвестиционной позиции страны в $150 млрд. То есть, несмотря на огромные золотовалютные резервы и минимальный госдолг, мы тогда должны были остальному миру достаточно большую сумму. Этот долг образовался, прежде всего, за счет роста заимствований частным сектором, который объяснимо предпочитал занимать на Западе под 6-7% в долларах, чем в России под 14-15% в рублях. К этому добавилась экспансия иностранных банков на российский рынок, который также способствовали росту объемов валютного кредитования населения. Причём ЦБ и правительство тогда максимально укрепили рубль и построили «островок стабильности» именно в момент начала ипотечного кризиса в США. Кризис перерос в глобальный, который и обвалил рубль, и пустил на ветер половину валютных резервов в конце 2008 — начале 2009 годов. Судя по тенденциям в курсе рубля и отрыву наших финансовых рынков от реального состояния экономики, сегодня готовят повторение этого сценария, но с некоторыми особенностями.
Поскольку чрезмерное расширение операций carry trade имело место не только в РФ, но и на других развивающихся рынках, то возникший в результате глобального финансового кризиса дефицит долларов в 2008-2009 годах привел к невозможности рефинансировать эту огромную внешнюю задолженность. Банку России тогда пришлось потратить значительные объемы резервов для спасения как своих российско-оффшорных кэрри-трейдеров, так и реальных иностранных спекулянтов — за счёт государства. Сейчас в мире наблюдается похожая ситуация, особенно — в Турции и ЮАР. В России пока проблема не столь масштабна, так как ограничен приток иностранных банковских кредитов из-за санкций, но краткосрочные займы спекулянтам вполне доступны и уже вызревает ситуация аналогичная той, что была в 2008 году. В целом же, на развивающихся рынках при повышении ставки ФРС и протекционизме Трампа сценарий обвала переоцененных валют и финансовых рынков готов снова повториться.
На микроуровне у частных инвесторов есть много вариантов поиграть в carry trade, даже находясь в России. Самый простой из них, доступный любому инвестору, – игра в разницу процентных ставок через валютный фьючерс доллар/рубль, торгуемый на срочном рынке ФОРТС. Покупая рубль с поставкой через год (в марте 2018 года), вы имеете курс в 60,9 при рыночном курсе рубля в 56,8 — то есть получаете 7,2% плюс будущую переоценку по этой валютной паре. Если вы верите в эффект толпы, ваша суммарная прибыль может оказаться достаточно высокой. Только не стоит забывать и о рисках (а сейчас рынок про них, похоже уже забыл), так как повторение начала 2009 года может обнулить ваш счет. Иностранцы же предпочитают покупать ОФЗ – их доля в суммарном объеме уже приближается к 30% против 18-20% в начале 2015 года и 4-6% в 2012 году. За прошедший год именно иностранные кэрри-трейдеры обеспечили 70% прироста рынка ОФЗ. Главные участники этого рынка, конечно — западные хедж-фонды и оффшоры, контролируемые крупными российскими собственниками и госкорпорациями.
Что же плохого в carry trade для экономики страны, которая получает приток иностранных инвестиций?
Изначально спекулянты от carry trade стремятся инвестировать в инструменты тех стран, в которых наблюдается позитивная экономическая динамика и ставки высоки. При этом, снижающаяся инфляция, которая обосновывает высокие ставки, дает надежды на укрепление национальной валюты. В итоге, в финансовые активы этой страны приходит большой объем спекулятивного капитала, в результате чего национальная валюта укрепляется сверх фундаментально обоснованного уровня. Это ведет к:
Были ли прецеденты положительного влияния carry trade на экономику принимающей стороны? Возможно, Австралию можно считать единственным примером относительно удачного использования притока спекулятивных денег (через пару австралийский доллар/японская йена), благодаря которому удалось снизить зависимость ВВП от сырья. Но, другим результатом стал пузырь на рынке недвижимости.
А вот обратных примеров хоть отбавляй, начиная с азиатского кризиса конца 90-ых и российских ГКО. У нас в 1998 году вообще была вершина carry trade — он умножился на финансовую пирамиду Минфина, когда проценты по долгам финансировались из заемных средств. Можно напомнить и про аргентинские дефолты 2000-ых, и обвал валют почти всех развивающихся рынков в 2014-2016 годах.
Чего ожидать России? Надежды на снятие санкций и удвоение цен на нефть стимулировали в 2016 году приток иностранного капитала в российские финансовые активы. А когда рынок услышал от главы Банка России, что «…для поддержания инфляции вблизи целевого уровня может потребоваться сохранение умеренно жесткой денежно-кредитной политики на горизонте двух-трех лет», то у все сомнения у кэрри-трейдеров отпали сами собой – с такой высокой реальной процентной ставкой их спекуляциям не страшно даже снижение цен на нефть. Одним из неоспоримых достоинств нашего ЦБ является его информационная прозрачность — наилучший уровень среди государственных институтов страны. И именно благодаря этому опасность продолжения политики поощрения carry trade столь очевидна.
В результате этой политики мы имеем такой приток спекулятивного капитала в рубль, что его курс уже на 10% превысил обоснованный ценами на нефть уровень. А если считать по старому дедовскому методу, (то есть 3600 рублей за баррель разделить на цену нефти в долларах) то рубль переоценен и вовсе на 21%. Этот метод не всегда применим, но в определённый момент трейдеры начинают считать риски именно так и «выскакивают» из переоцененной валюты.
В своём недавнем интервью Forbes инициатор программы «Экономика Роста» Борис Титов вновь обратил внимание на немонетарную природу российской инфляции – тарифы естественных монополий до 2014 года были одной из ключевых компонент роста инфляции. Но главная проблема того, как инфляцию понимает ЦБ – в непригодности применяемой модели управления рисками. Сдерживая инфляцию несколько лет ценой экономического роста, можно сразу после достижения целевых 4% получить обвал рубля на завершении carry trade, а затем — и новый скачок инфляции. Тем более, что та инфляция, с которой реально боролся ЦБ предыдущие два-три года, была «импортной», связанной с девальвацией (а значит — монетарной). А с немонетарной «инфляцией издержек» должно было бы бороться также правительство, но кто же ему это позволит?
Сейчас у нас уже встала проблема не самой инфляции, а её ожиданий — ведь население и бизнес не особо верят в стабильность рубля и банковской системы. Поэтому, если ЦБ хочет задушить инфляционный рост экономики, то есть по сути, добиться, чтобы народ привык жить «стабильно», то бизнес воспринимает эту стабильность в контексте известной шутки о том, что на кладбище нет инфляции. Вообще людскую психологию не так просто поменять – почти 30 лет мы живём с инфляцией в среднем не ниже 10%, а тут должны поверить в 4%. К тому же крепкий рубль не сильно помогал снижению инфляционных ожиданий, так как его эффект на практике больше уходил в прибыль импортеров и продавцов, а не переходил в снижение цен для потребителей. Поэтому, не поможет и сейчас, а чем дольше это продолжится — тем сильнее будет падение.