Фото Валерия Шарифулина / ТАСС
В России складывается парадоксальная ситуация — если попытаться обмануть страховую компанию, то вероятность наказания за это стремится к нулю
В обществе бытует мнение, что страховые компании не склонны платить. Такое предубеждение нередко можно встретить и со стороны судов во время слушаний по конфликтным ситуациям между страховщиками и клиентами.
По нашим наблюдениям, судьи считают, что страховые компании, получив деньги за услугу, не готовы возмещать убытки при наступлении страхового случая. Иногда даже при очевидном мошенничестве суды не воспринимают мнение страховщика о незаконности требований его клиента и не пытаются разобраться в обстоятельствах — они просто выносят решение о взыскании страхового возмещения.
Согласно данным НСА на 2017 год, лишь около 40% судебных решений были приняты в пользу страховщиков и свыше 60% — в пользу страхователей. Такая практика значительно усложняет работу страховщиков в судах, тем более что наличие жестких регламентных ограничений, линейных алгоритмов работы их подразделений и серьезный перегруз штатных сотрудников иногда не позволяют компаниям своевременно и эффективно противостоять недобросовестным клиентам. Тем более что последние зачастую сопровождаются квалифицированными юристами, которые прекрасно осознают слабые места в работе страховых компаний.
Стоит отметить, что в России сложилась отдельная каста юристов, которые специализируются на потребительском терроризме страховых компаний: автоюристы, агроюристы и так далее. Ситуацию усугубляют рост мошенничеств и появления организованных преступных группировок, зарабатывающих на страховщиках, а также постоянные изменениях в законодательстве.
Обман в теории и на практике
Стандартная схема мошенничества со стороны страхователя — уничтожение залогового имущества в результате пожара. То есть некий бизнес кредитуется в банках, и в момент, когда начинаются проблемы со сбытом товара, самый простой для него вариант развязаться с кредиторами и пополнить свои финансовые средства — это инсценировать наступление страхового случая. Имущество сгорает на складе, и страховщик должен сначала погасить кредит за заемщика, а потом еще и возместить клиенту разницу.
В России, по нашим экспертным оценкам, процент мошеннических заявлений на получение возмещения в сегменте автострахования составляет двузначное число. В среднем 15-20% выплат по страховкам КАСКО или ОСАГО уходят к мошенникам, а уголовные дела возбуждаются только в 2 из 10 случаев страхового мошенничества. И среди этих дел лишь в 10% случаев мошенники получают приговоры. Складывается парадоксальная ситуация — если попытаться обмануть страховую компанию, то вероятность наказания за это стремится к нулю.
В 2017 году, например, страховые компании направли в правоохранительные органы более 8000 заявлений о мошенничестве. Примерно по 1600 из них были возбуждены уголовные дела, а в 3000 случаев страховщики получили отказ. Таким образом, рынок страхования до сих пор слабо защищается государством от противоправных действий, что создает предпосылки к росту криминальных мошеннических схем, учитывающих несовершенство законодательства. Это в конечном счете сказывается и на развитии страховой отрасли в стране.
На одного россиянина приходится около $9 страховой премии, в то время как в развитых странах этот показатель в 200-250 раз больше. На фоне общемирового годового объема страхового рынка в размере $4,3 трлн, российский показатель (без учета ОМС) более чем скромный — $20 млрд, что составляет менее 0,5% от размера глобальной индустрии.
Почему страховщики уязвимы
Большой проблемой в работе со страховыми компаниями является несогласованность действий самих страховщиков и подразделений страховых компаний. Часто бывает, что нормального рабочего контакта между службами безопасности и юристами просто нет.
Чтобы бороться с недобросовестными клиентами, необходим комплексный подход к проблеме. При ее решении нужно одновременно задействовать возможности не только юридического департамента, но и службы безопасности и других подразделений.
В большинстве случаев крупные убытки поочередно отрабатываются одним подразделением за другим, что очень тормозит процесс. В то же время оппоненты применяют комплексный подход. На их стороне, как уже отмечалось, работают грамотные юристы, которые добиваются выгодного оформления документации, чтобы страховщикам потом было сложнее доказывать факт недобросовестности в судах.
Часто наблюдаются и просчеты в методологии работы самих страховщиков. Там, где необходимо участие экспертов соответствующего профиля, участвуют другие специалисты (сюрвейеры, аджастеры), которые осматривают имущество и фиксируют обстоятельства событий. Для внутренних процессов или взаимодействия страховщиков с перестраховщиками этого достаточно. Но для суда необходимы более весомые доказательства в виде тех же экспертных заключений.
Большой проблемой является и то, что штатные юристы страховых компаний, например, в случае возбуждения уголовного дела, часто не обладают необходимой квалификацией и статусом. А знание особенностей психологии и методологических подходов местных представителей правоохранительных органов и судейского корпуса могли бы помочь им добиться большей восприимчивости к аргументам страховщика, несмотря на стойкое предубеждение по отношению к страховой отрасли.