Владимир Путин и Реджеп Эрдоган Фото Михаила Метцеля / ТАСС
С ноября 2015 года формула «политика — отдельно, экономика — отдельно» перестала работать. Турецкий «нож в спину» не прошел бесследно для отношений двух стран. Теперь политика тесно связана с экономикой и наоборот. Нормализация экономических отношений происходит параллельно с политическими договоренностями по Сирии.
В пятницу российскую столицу посетила турецкая делегация во главе с президентом Эрдоганом. В рамках визита турецкий лидер встретился с российским президентом Владимиром Путиным. Вначале в узком кругу, после в расширенном составе. Оба приняли участие в заседании Совета сотрудничества высшего уровня (ССВУ) — органа, разрабатывающего основные принципы развития двухсторонних отношений, созданного в 2010 году.
Открывая переговоры с турецким президентом в расширенном составе, Путин заявил, что «Россия и Турция смогут не только наверстать упущенное, но и выйти на новый уровень отношений». Можно сказать, что визит турецкой делегации во главе с Эрдоганом был посвящен «наверстыванию упущенного».
» style=»display: none»>
Главной темой заседания ССВУ стала нормализация российско-турецких отношений, которые резко ухудшились в ноябре 2015 года, после того, как Анкара сбила российский истребитель, по ее словам, нарушивший воздушное пространство Турции. В ответ Москва ввела экономические санкции против Анкары. Инцидент стал крупнейшим кризисом в российско-турецких отношениях, негативно отразившимся, прежде всего, на экономическом сотрудничестве двух стран. В 2016 году товарооборот между двумя странами сократился на 32%, сократился туристический поток из России в Турцию, турецкий бизнес вынужден был покинуть российский рынок.
Неудивительно, что главным вопросом на повестке стала проблема восстановления докризисного уровня экономических отношений. Несмотря на формальное примирение сторон в июне прошлого года, антитурецкие санкции сняты частично — в отношении граждан Турции продолжает действовать визовый режим и запрет на найм на работу в России, также сохраняются санкции на ряд турецких сельскохозяйственных продуктов, включая турецкие помидоры, для которых до кризиса российский рынок был главным экспортным направлением. Все эти вопросы были так или иначе затронуты в ходе переговоров. Однако лишь по ряду из них Россия пошла на уступки. Так, Путин пообещал снять запрет на найм турецких рабочих в России и продолжить решать остальные вопросы, связанные с либерализацией визового режима. Накануне визита турецкой делегации правительство РФ исключило из санкционного списка ряд турецких сельскохозяйственных продуктов, включая гвоздику, лук, цветную капусту, брокколи. Турецкие помидоры продолжают оставаться под запретом.
По итогам прошедшей встречи Россия и Турция подписали ряд соглашений — Среднесрочную программу торгово-экономического, научно-технического и культурного сотрудничества на 2017–2020 годы, Соглашение о создании российско-турецкого инвестиционного фонда, Меморандум о взаимопонимании между Общероссийской общественной организацией малого и среднего предпринимательства «ОПОРА России» и Управлением по развитию и поддержке предприятий малого и среднего бизнеса (KOSGEB) Турции и др. Стороны также отчитались о ходе реализации двух мегапроектов — строительства газопровода «Турецкий поток» и первой в Турции АЭС «Аккую», отметив важность обоих проектов для российско-турецких отношений.
Несмотря на констатирование нормализации отношений, о чем заявил по итогам заседания ССВУ Эрдоган, нынешняя встреча руководства двух стран показывает, что стороны не смогли преодолеть все последствия ноябрьского кризиса, уровень личного доверия полностью не восстановлен, а ранее действующая формула сотрудничества утратила актуальность.
Долгое время российско-турецкие отношения опирались на две составляющие: личные симпатии двух лидеров Путина и Эрдогана и успешно действующую формулу «политика — отдельно, экономика — отдельно». До кризиса 2015 года годовой товарооборот между странами постоянно рос — была поставлена амбициозная задача достигнуть товарооборота в 100 млрд.дол, были запущены крупные энергетические проекты, наблюдался ежегодный рост российского турпотока в Турцию, в России ежегодно открывались новые турецкие кампании. Даже после начала конфликта в Сирии в 2011 году, когда Россия и Турция оказались по разные стороны баррикад: первая поддержала режим Асада, вторая — оппозицию, экономические отношения продолжали успешно развиваться, придерживаясь заданной ранее формуле. В 2014 году Турция не присоединилась к антироссийским санкциям, ввденными за Крым и Донбасс. А в декабре 2014 года в Стамбуле Эрдоган и Путин объявили о строительстве «Турецкого потока» — проекта, который должен был заменить «Южный поток». Такая позиция Анкары симпатизировала Москве.
С ноября 2015 года формула «политика — отдельно, экономика — отдельно» перестала работать. Турецкий «нож в спину» не прошел бесследно для отношений двух стран. Теперь политика тесно связана с экономикой и наоборот. Нормализация экономических отношений происходит параллельно с политическими договоренностями по Сирии.
Сирия является «чувствительным» вопросом в отношениях России и Турции. Конфликт в Сирии стал причиной резкого ухудшения отношений двух стран в ноябре 2015 года. Он чуть не привел к новому конфликту в декабре 2016 года, когда на выставке в Анкаре террористом, кричащим «Не забудем Сирию! Не забудем Алеппо!», был убит российский посол в Турции Андрей Карлов. И опять же уже в этом году стороны снова из-за Сирии оказались на пороге конфликта, когда 9 февраля в результате авиаудара российских ВКС в районе сирийского города Эль-Баб погибли трое турецких военных. Конфликта удалось избежать, а сам обстрел назвали «ошибочным».
Обе страны проводят военные операции в Сирии: Россия — военно-воздушную с осени 2015 года, Турция — наземную под названием «Щит Евфрата» с августа 2016 года. Обе страны сражаются с Исламским государством (запрещено в России). Правда, Турция — на стороне сирийской оппозиции, а Россия — правительственных войск. У обеих стран разные позиции по режиму Асада и по сирийским курдам. К слову, Турция приравнивает вооруженные отряды сирийских курдов к террористам и выступает против их участия в процессе урегулирования сирийского кризиса. Россия не считает сирийских курдов «террористами» и более того не исключает их роль в урегулировании конфликта в Сирии. У Анкары также весьма неопределенная позиция по участию Ирана в урегулировании сирийского кризиса. Иран формально является участником трехстороннего формата (Россия-Турция-Иран), запущенного в январе в Астане. В конце февраля Анкара выразила обеспокоенность присутствием иранских военных в Сирии, в ответ Тегеран обвинил ее в «имперских замашках». Хотя конфликт получился словесным и вскоре был забыт, напряженность в турецко-иранских отношениях сохраняется. Москва же рассматривает Тегеран как важного участника процесса урегулирования, о чем на встрече с Эрдоганом еще раз напомнил Путин.
Тем не менее, несмотря на все вышеперечисленные различия, Москва и Анкара стараются не только не мешать друг другу в Сирии, но даже и сотрудничать. Они постоянно ведут диалог, налажены контакты по линии военных и спецслужб. Собственно говоря, на встрече в Москве стороны еще раз подтвердили свое намерение продолжить координацию своих действий в Сирии, чтобы не допустить повторения ноября 2015 года.
Однако можно ли говорить о более тесном военном сотрудничестве, о совместной сирийской кампании? Такого развития событий не стоит исключать. На данный момент все зависит от позиции новой администрации Трампа: будут ли американцы сотрудничать с Москвой в Сирии или нет, с кем будут освобождать Ракку — с курдами или турками. И в Москве, и в Анкаре ждут встречи с Трампом и внимательно следят за его сирийскими высказываниями.